Чем чвк отличается от наемников

I. Обзор

По окончании холодной войны перестройка военной и бюджетной политики государств на волне всеобщей тенденции к приватизации привела к появлению в международном масштабе крайне прибыльного и разросшегося частного гражданских частных охранных услуг. Такой рост числа частных военных и охранных компаний (ЧВК или ЧВОК) следует рассматривать в более широком контексте приватизации государствами некоторого количества правительственных задач, таких как функции национальной обороны и безопасности. В 2010 году мировой рынок частных военных компаний составлял 200 млрд. долларов с 1 млн. сотрудников.

Сектор предлагает широкий спектр услуг, в нем присутствуют компании численностью более 10 000 сотрудников. В Ираке и Афганистане армия США опиралась на помощь частных военных и охранных компаний, как в плане технической и логистической поддержки, так и в плане управления контрольными пунктами, включая обучение. Строительство военных баз, приготовление продуктов питания, обеспечение безопасности американских военных баз, поддержание системы вооружения и подготовка новых военных и полицейских сил Ирака – вот те задачи, которые были возложены на эти компании. В марте 2011 года, по данным собственных источников, у Департамента безопасности США в Ираке и Афганистане работало больше сотрудников, нанятых по контракту (155 000), чем военнослужащих (145 000). В обеих странах частные компании составляют 52% американских сил.

Можно выделить разные категории ЧВК в зависимости от оказываемых ими услуг, от обеспечения безопасности до военных действий. Как следствие, были разработаны различные типы классификации. Деятельность этих компаний ведется в трех основных направлениях:

a. Сервисные военные и охранные компании, оказывающие услуги на фронте;

b. Консультационные военные и охранные компании, предоставляющие консультационные услуги и услуги по обучению;

c. Вспомогательные военные и охранные компании, оказывающие услуги по логистике, техническому обслуживанию и разведке вооруженным силам.

Также некоторые организации и частные предприятия также могут нанять ЧВК для обеспечения безопасности своей деятельности.

Два события с участием ЧВК, работающих на армию США в Ираке, пролили свет на этот феномен и привели к постановке вопроса о его законности. Убийство и нанесение увечий четырем служащим ЧВК «Блэкуотер» (Blackwater) в апреле 2004 года и последовавший за этим штурм американской армией города Фаллуджа поставили вопрос об отношениях, существующих между американскими военными и сотрудниками фирмы «Блэкуотер», а вместе с тем и о том, можно ли считать этих сотрудников «гражданскими». В 2003 и 2004 гг. участие гражданских контрактников из ЧВК «CACI» в пытках заключенных тюрьмы Абу-Грейб (Ирак) наряду с американскими солдатами также привлекло внимание к вопросу о том, какую ответственность они должны нести за совершаемые ими нарушения международного гуманитарного права и прав человека. В США были проведены военные расследования; Статья 15-6 «Расследование по делу 800-й бригады военной полиции», более известная как доклад Тагубы (март 2004 г.), а также доклад Джоунза-Фея помогли внести ясность в этот вопрос. Согласно расследованиям, проведенным американской армией, участие в доказанных издевательствах над заключенными Абу-Грейб контрактников составляло 36%, а 6 сотрудников ЧВК «Титан» (Titan) и «CACI» были признаны лично виновными (см. Доклад Джоунза-Фея). Если солдаты низших рангов и предстали перед военно-полевым трибуналом, то никто из упомянутых в докладах о военном расследовании сотрудников ЧВК не подвергся преследованию ни гражданскими, ни военными судами (см. судебную практику ниже).

Привлечение частных фирм к участию в военных действиях ставит ряд проблем для международного гуманитарного права, среди которых правовой статус ЧВК и их сотрудников, а также потенциальное ослабление понятия ответственности командиров.

В любом случае быстрое развитие сектора ЧВК и разнообразие их деятельности требует, чтобы их права, как и их обязанности в ситуации вооруженного конфликта и, следовательно, их статус в международном гуманитарном праве, были прояснены. Вопрос об их деятельности встает в рамках права, применимого к международным вооруженным конфликтам, когда контрактники действуют во время международных военных интервенций, санкционированных или нет Советом Безопасности ООН, а также в ситуациях военной оккупации. В контексте немеждународных вооруженных конфликтов их статус еще более неоднозначен и связан, в частности, с отсутствием четкого определения статуса комбатанта и негосударственной вооруженной группы.

II. Статус ЧВК в международном гуманитарном праве

Считать ли сотрудников ЧВК комбатантами, наемниками или гражданскими лицами, является весьма спорным вопросом. Необходимо в первую очередь установить комплексную и обязывающую правовую основу, регулирующую деятельность этих сотрудников на практике, особенно если они прибегают к силе.

Помимо проблемы с определением их статуса в Документе Монтрё, подготовленном Международным комитетом Красного Креста в 2008 году, предлагается система регулирования и прописывания ответственности за действия ЧВК на индивидуальном уровне, на уровне компании или государства. Однако и этот документ не имеет обязательной юридической силы, поскольку он не отражен в национальных правовых системах, которые могут отличаться друг от друга.

1. Наемники, комбатанты или гражданские лица

Можно попытаться отнести сотрудников ЧВК скорее к наемникам или комбатантам, чем к гражданским лицам. Тем не менее ни одна из этих категорий, очевидно, не охватывает все многообразие их деятельности, и сложности законодательных критериев, предусмотренных для каждой из них.

Для регламентации деятельности ЧВК применение категории наемников имеет очень ограниченный смысл. Во-первых, существует очень мало положений, относящихся к регулированию применения силы наемниками. Дело в том, что главной целью Конвенции о наемниках было не регламентировать их деятельность, а скорее искоренить эту практику с помощью криминализации наемничества. Следует подчеркнуть, что быть наемником еще не значит нарушать право вооруженных конфликтов; это значит, что наемники должны соблюдать положения гуманитарного права при использовании вооруженной силы. Вторая проблема связана с самим определением наемника, представленным в статье 47 Дополнительного протокола I к Женевским конвенциям, схожим с определением, данным в Конвенции о наемниках. В определении приводится шесть условий, которые при одновременном соблюдении позволяют считать отдельное лицо наемником. На практике эти условия применить сложно. Они обязывают рассматривать каждый случай отдельно, что не позволяет подойти к общему определению статуса сотрудников ЧВК и его коллективного и многонационального аспекта.

Определение наемника не может охватить все стороны деятельности ЧВК, поскольку в определении идет речь только о вербовке для участия в боевых действиях, и в него не включена «серая» зона миссий по обеспечению безопасности, когда вооруженная сила используется только в целях защиты или самообороны. Ответственность военного командира за безопасность выходит за привычные рамки самообороны и защиты и приравнивается к непосредственному участию в военных действиях. Тем самым используемое международным гуманитарным правом понятие непосредственного участия в военных действиях для проведения различия между гражданскими лицами и комбатантами оказывается более соответствующим для описания и регламентации деятельности ЧВК.

В международном гуманитарном праве сотрудников ЧВК можно отнести к комбатантам, если явствует, что они включены в вооруженные силы, как это предусмотрено в статье 43.1 Дополнительного прокола I к Женевским конвенциям. К сожалению, Протокол не дает никаких уточнений относительно обязательных процедур такого включения. Как следствие, этот вопрос оставлен на усмотрение национальных законодательств, подход которых является традиционно строгим, не допускающим отнесения членов ЧВК к вооруженным силам. Определение комбатантов согласно третьей Женевской конвенции, также сложно применить к сотрудникам ЧВК, поскольку оно требует от членов ополчения и других добровольческих отрядов, принадлежащих стороне, находящейся в конфликте, соблюдения ряда условий. В статье 4А (2) указано, что они должны соблюдать следующие условия: (a) иметь во главе лицо, ответственное за своих подчиненных; (b) иметь определенный и явственно видимый издали отличительный знак; (c) открыто носить оружие; (d) соблюдать в своих действиях законы и обычаи войны. В практике государств можно усмотреть осознанный выбор, так как они рассчитывают на неоднозначность статуса групп, участвующих в конфликте.

Следует напомнить, что любая государственная практика, ведущая к выделению «законных» и «незаконных» комбатантов, явно идет вразрез с обязательствами государств перед международным гуманитарным правом.

Чтобы охватить эти серые зоны, в международном гуманитарном праве был разработан специальный статус в рамках традиционного противопоставления гражданских лиц и комбатантов. Эта категория охватывает гражданских лиц, принимающих непосредственное участие в военных действиях. Сотрудников ЧВК можно по крайней мере отнести к этой категории. Таким образом, они могут считаться законными мишенями и быть лишенными своего статуса гражданских лиц на то время, и только на то время, когда они принимают непосредственное участие в военных действиях. Непосредственным участием считаются военные действия, которые по своей природе и целям могут нанести реальный ущерб персоналу или оборудованию вооруженных сил противника (Комментарий к Дополнительному протоколу I, комментарий к ст. 51.3). Поскольку это определение приводит к отступлению от защиты, полагающейся гражданским лицам и объектам, толковать его следует строго. Под него не подпадают действия, ограничивающиеся простой поддержкой военных усилий.

Таким образом, отсутствие правовой регламентации деятельности ЧВК больше походит на осознанный выбор со стороны некоторых государств, чем на непреодолимую юридическую проблему.

наемник; гражданское население; комбатант; негосударственные вооруженные группы

2. Документ Монтрё (2008 г.)

С 2006 по 2008 год правительство Швейцарии и Международный комитет Красного Креста начали рабочий процесс, объединивший правительственных экспертов из 17 стран, которых деятельность частных военных и охранных компаний (ЧВОК) затрагивает в наибольшей степени: Австралия, Австрия, Афганистан, Ангола, Великобритания, Германия, Ирак, Канада, Китай, Польша, Соединенные Штаты Америки, Сьерра-Леоне, Украина, Франция, Швейцария, Швеция, Южноафриканская Республика. Также были проведены консультации с представителями гражданского общества и с частными военными и охранными компаниями. Итогом этой работы стал Документ Монтрё, опубликованный совместно правительством Швейцарии и МККК в 2008 году. Документ призван содействовать уважению международного гуманитарного права и прав человека. Не имея в строгом смысле обязательной юридической силы, он содержит ряд рекомендаций и примеров надлежащей практики для государств, чтобы помочь им разработать меры на национальном уровне и осуществлять свои международные обязательства.

В Документе рассматриваются основные юридические проблемы, такие как статус сотрудников ЧВОК в рамках Женевских конвенций 1949 года, индивидуальная ответственность за ненадлежащее поведение в различных судебных системах и обязательство властей следить за действиями ЧВОК и контролировать их, чтобы пресекать такое поведение. В Документе также идет речь об ответственности трех типов государств: государства, заключившие договор (государства, которые заключают договор на оказание услуг с ЧВОК), территориальные государства (государства, на территории которого осуществляют свою деятельность ЧВОК) и государства происхождения (государства, на территории которых ЧВОК зарегистрировано или инкорпорировано).

Наконец, в Документе предложены передовые практические методы, которые могут использоваться для регламентации деятельности ЧВОК. Они начинаются с этапа введения прозрачной системы лицензирования на национальном уровне и заканчиваются контролем и усилением ответственности благодаря подготовке в области международного гуманитарного права и разработке внутренних процедур.

1. Международно-правовые обязательства, применимые к ЧВОК согласно Документу Монтрё

В Документе напоминается, что государства обязаны принять надлежащие меры для пресечения ненадлежащего поведения ЧВОК и возложения на них ответственности за такое поведение. Это является очевидным следствием обязательства уважать и обеспечивать соблюдение международного гуманитарного права, а также поощрять права человека.

Также подчеркивается, что на ЧВОК и на их персонал распространяется действие международного гуманитарного права и что они должны соблюдать его положения в ситуации вооруженного конфликта, независимо от своего статуса. Этот статус определяется международным гуманитарным правом в каждом отдельном случае в зависимости от характера выполняемых функций и обстоятельств. Например, если сотрудники ЧВОК относятся к гражданским лицам согласно международному гуманитарному праву, то они не могут прибегать к силе и не могут становиться мишенью нападения. Если, будучи гражданскими лицами, они принимают непосредственное участие в военных действиях, они теряют защиту от нападения. Тем самым они становятся законной мишенью, и с ними следует обращаться как с комбатантами на все время такого участия. В этом случае они могут подвергнуться преследованию по национальному законодательству только за то, что они применили вооруженную силу. И, наоборот, если они удовлетворяют требованиям, изложенным в статье 4 A (4) третьей Женевской конвенции, а именно если (a) они включены в вооруженные силы стороны, находящейся в конфликте или если (b) они входят в состав вооруженных организованных сил, групп или образований, находящихся под ответственным контролем государства, то таких лиц следует считать комбатантами, имеющими право на статус военнопленного. В этом случае они не могут подвергаться преследованию по национальному законодательству исключительно за свое участие в военных действиях. Тем не менее в их отношении может быть начато судебное разбирательство на национальном или международном уровне, если они обвиняются в военных преступлениях и преступлениях против человечности.

Наконец, в Документе говорится, что за любое ненадлежащее поведение со стороны ЧВОК возникает ответственность на двух уровнях: сначала это индивидуальная уголовная ответственность исполнителей и их начальников, затем, в соответствии с принципами государственной ответственности, признанными Международным уголовным судом и обычным правом, ответственность ложится на государство, инициировавшее или контролировавшее ненадлежащее поведение или руководившее такой компанией.

1. Передовые практические методы

В вопросе передовых практических методов эксперты МККК воспользовались докладом Рабочей группы по вопросу наемников об основных международных принципах, которые способствуют соблюдению частными вооруженными и охранными компаниями прав человека в условиях их деятельности. По мнению экспертов Рабочей группы, введение международных стандартов, таких как установление границ законной деятельности, введение системы регистрации в территориальных государствах, а также механизма надзора, которые могли бы включать предварительное одобрение территориального государства, могли бы послужить важным инструментом в регламентировании деятельности ЧВОК.

С учетом этих решений в Документе Монтрё подчеркивается важность одобрения государствами, заключившими договор, территориальными государствами и государствами происхождения данных стандартов. Кроме того, государствам, заключившим договор, следует создавать процедуры отбора и найма ЧВОК и включить в их контракты положения, касающиеся требований к надлежащему поведению компаний и их персонала. Территориальным государствам и государствам происхождения следует, со своей стороны, создать транспарентные системы выдачи лицензий и ввести инструменты контроля за соблюдением предписаний и обеспечения ответственности ЧВОК.

Результатом инициативы Швейцарии стал Международный кодекс поведения частных военных и охранных компаний, следующий логике Документа Монтрё и разработанный в рамках межсекторального процесса. Кодекс был опубликован в ноябре 2010 года, его задачей стало, с одной стороны, определить принципы и стандарты, опирающиеся на МГП и права человека, а с другой стороны, прояснить вопросы ответственности сектора, введя независимый механизм надзора. В апреле 2013 года 602 предприятия подписали этот Кодекс поведения. Тем самым данные компании публично обязались действовать согласно Кодексу и работать с другими заинтересованными лицами над учреждением механизма надзора и разработки стандартов к середине 2012 года. Конференция, посвященная созданию Устава надзорного механизма, прошла в Монтрё в феврале 2013 года. Цель Устава – следить за эффективным применением Международного кодекса поведения путем проведения лицензирования и наблюдения за поставщиками услуг в секторе частных охранных услуг, а также путем принятия процедуры жалоб. Официальное открытие и начало работы надзорного механизма было запланировано на конец 2013 года.

Совет по правам человека также создал в июле 2005 года Рабочую группу по использованию наемников как средства нарушения прав человека и противодействия осуществлению права народов на самоопределение. В июле 2010 года эта Рабочая группа представила на 15-й сессии Совета по правам человека в Женеве проект конвенции о регулировании, надзоре и мониторинге деятельности частных военных и охранных компаний. 1 октября 2010 года Совет по правам человека ООН также принял резолюцию №15/26, создавшую Межправительственную рабочую группу открытого состава по рассмотрению возможности создания международной нормативной базы для регулирования, мониторинга и контроля деятельности частных военных и охранных компаний. Рабочая группа дополняет проект конвенции и планирует разработать международные нормативно-правовые рамки с возможностью их последующей интеграции в законодательства государств-участников.

1. Ответственность ЧВК

Несмотря на то, что теоретически существуют разные способы поставить вопрос об ответственности, связанной с деятельностью ЧВК, их задействование остается по большей степени виртуальным и требует установления нормативных рамок и эффективного внедрения на национальном уровне.

1. Ответственность компании как юридического лица

Поскольку ЧВК являются юридическими лицами, их деятельность не может стать предметом рассмотрения в Международном уголовном суде. Юрисдикция уголовных судов распространяется только на индивидуальную уголовную ответственность сотрудников ЧВК. В стороне остается вопрос об ответственности фирмы как таковой, действующей, в отличие от армии, не по приказу вышестоящих военных начальников, а в соответствии с подписанным контрактом. ЧВК могут нести только финансовую ответственность за причиненный их действиями ущерб. На деле привлечь их к ответственности крайне сложно, так как компании регулярно закрываются и потом открываются под другим названием. Другим препятствием в этой области выступает иммунитет, предоставляемый ЧВК в силу соглашения между государством, заключившим договор, и территориальным государством, или иммунитет, включенный в Соглашение о статусе сил (SOFA – Status of force Force Agreement).

1. Уголовно-правовая ответственность персонала ЧВК

Теоретически сотрудники ЧВК продолжают нести личную ответственность за свои действия, им могут быть предъявлены обвинения и против них может быть начат судебный процесс в связи с правонарушениями, включая военные преступления, преступления против человечности или акты геноцида.

Индивидуальная уголовная ответственность распространяется как на сотрудников, выполняющих приказ, так и на вышестоящее лицо, отдавшее приказ или руководившее сотрудником. Сотрудники, работающие по контракту, также могут потребовать применения соглашения об иммунитете, заключаемого между государством договора и территориальным государством либо в этом своем качестве, либо, если получится доказать существование двойной цепи командования, подразумевавшего определенную форму военного контроля. В таком случае возбуждение против них преследования будет зависеть от экстерриториальной правовой юрисдикции государства, заключившего договор.

1. Ответственность государства, нанявшего ЧВК

Вменить в вину государству поведение контрактников, которых оно привлекает, остается задачей крайне сложной в теории и практически невыполнимой на практике. Действительно, в теории ответственность государства может быть установлена, если доказано, что государство, заключившее договор, прямо отдало приказ о поведении, приведшем к нарушению международного гуманитарного права или права в области прав человека. Ответственность государства отличается от уголовной ответственности командиров, но также может создать право на компенсацию. Следовательно, если не доказано включение персонала ЧВК в вооруженные силы государства, заключившего договор, привлечь государство к ответственности за совершенные контрактниками правонарушения оказывается невозможным. Чтобы появилась практическая возможность привлекать государство к ответственности за поведение ЧВК, потребовалось бы изменить регламентацию соотношения сил между государствами, заключившими договор, государствами происхождения и территориальными государствами на международном уровне.

2. Позиция правительства США

Как главный заказчик и пользователь ЧВК, США обновили свои нормативные рамки, чтобы заполнить существующие в праве пробелы. С 2004 года на основании закона об ответственности предпринимателей (Contractor Accountability Bill) ЧВК, базирующиеся за рубежом, должны получать лицензию в Управлении по контролю за торговлей продукцией оборонного назначения (Defense Trade Control Office). Инструкция № 3020/41 от 3 октября 2005 года под названием «Персонал подрядчиков, имеющий разрешение на следование за вооруженными силами» (Contractor Personnel Authorized to Accompany the US Armed Force) дополняет эти нормы регулирования. Текст этой инструкции не положил конец дискуссиям о пороговом уровне участия, начиная с которого действия ЧВК рассматриваются согласно Женевским конвенциям и их Протоколам как непосредственное участие в военных действиях. Однако в инструкции проясняются некоторые аспекты, касающиеся их обязанностей и возможных мер пресечения. В инструкции определяется политика в отношении персонала, работающего по контракту и имеющего разрешение сопровождать американские вооруженные силы, а также ответственность этих «предпринимателей, развертываемых вместе с вооруженными силами»(contractors deploying with the force/CDF). Эта инструкция действует, однако, только в отношении контрактников, нанятых американскими вооруженными силами, и не распространяется на сотрудников, нанятых для охраны другими американскими структурами или компаниями, занимающимися восстановительными работами. Особые права и обязанности персонала ЧВК, которому разрешено сопровождать вооруженные силы, были уточнены по следующим аспектам:

• Определение статуса: Если они наняты державой, которую они сопровождают в качестве «предпринимателей, развертываемых вместе с вооруженными силами», они могут оказывать поддержку военным операциям как «гражданские лица, следующие за вооруженными силами». Если они попадают в плен к государству-неприятелю во время международного вооруженного конфликта, они должны иметь право на статус военнопленного.
• Применение силы: «Предпринимателям, развертываемым вместе с вооруженными силами», не разрешается ни иметь, ни носить свое собственное огнестрельное оружие или боеприпасы, ни быть вооруженными во время чрезвычайных операций за исключением случаев самозащиты. В соответствии с законодательством США, гуманитарным правом и правом в области прав человека, «предпринимателям, развертываемым с вооруженными силами», может быть разрешено в конкретном случае носить оружие в целях самообороны, но только когда защита военных сил или законных гражданских властей отсутствует или является недостаточной.
• Ответственность перед законом: «Предприниматели, развертываемые вместе с вооруженными силами», должны соблюдать международное гуманитарное право, законы США, а также применимые законы страны территориальной юрисдикции и третьей страны.
• Личная ответственность: Если у «предпринимателей, развертываемых вместе с вооруженными силами», на основании международного соглашения или международного права, отсутствует иммунитет от юрисдикции страны, на территории которой они развернуты, они могут подвергнуться преследованию со стороны территориального государства или США; они также могут быть привлечены к гражданской ответственности.

Начиная с 2007 года, в соответствии с пересмотренным и одобренным Конгрессом США Кодексом военной юстиции, контрактники помещены под юрисдикцию военно-полевого суда в случае каких-либо нарушений правил своего контракта или преступную деятельность.

Судебная практика

Слабое регулирование уголовной и международной ответственности ЧВК проявляется и в судебной практике.

За преступлениями, совершенными сотрудниками ЧВК, не последовало судебных преследований в уголовных судебных инстанциях США. Жертвы безуспешно пытались найти решение в гражданских судах, опираясь в двух крупных делах на правогражданской ответственности:Аль-Шимари против CACI (Al Shimari v. CACI International) и Салех против «Титана» (Saleh v. Titan).

Тем не менее на сегодняшний день ни один сотрудник ЧВК не был осужден ни за одно преступление, тогда как военнослужащие, участвовавшие в тех же делах, были привлечены к ответственности. В результате пятилетнего разбирательства в сентябре 2009 года Апелляционный суд округа Колумбия отклонил дело Салеха против «Титана». Адвокаты группы компаний воспользовались пробелами в существующем праве, чтобы избежать ответственности в какой бы то ни было форме. Защита данных ЧВК обратилась к доктрине «политического вопроса», иммунитета и/или защиты со стороны правительства государства, заключившего договор, (под предлогом того, что контрактники действовали под контролем американской армии и, следовательно, не могли отвечать за свои действия). Несмотря на то, что не все эти средства защиты применимы к частным компаниям, на их рассмотрение у судов ушло так много времени и ресурсов, что их оказалось недостаточно для того, чтобы ответить на вопрос, подвергались ли истцы пыткам.

Что касается армии, то одиннадцать солдат, участвовавших вместе с сотрудниками ЧВК в событиях в Абу-Грейбе, были признаны виновными в различных правонарушениях, связанных с инцидентами, включая всякий раз нарушение воинского долга. Из этих одиннадцати человек Чарльз Грейнер был приговорен к десяти годам тюремного заключения, исключен из армии за недостойное поведение, разжалован в солдаты. Солдат первого класса Линди Ингланд была приговорена к трем годам заключения, к полной потере жалования и премий, разжалована в солдаты (Е-1) и исключена из армии за недостойное поведение. Помимо одиннадцати приговоренных солдат, с трех других были сняты или им не были предъявлены обвинения. Помимо непосредственных участников издевательств над заключенными тюрьмы Абу-Грейб был наказан только один офицер. Бригадному генералу Дженис Карпински был вынесен обвинительный приговор и она была освобождена от выполнения обязанностей 5 мая 2005 года. Стоит отметить, что приговор Дженис Карпински был вынесен менее чем через две недели после публикации доклада Грина, в котором Главный инспектор армии Стенли Грин оправдывал четырех старших командиров, а именно Генерала Рикардо Санчеса, командующего группировкой сухопутных войск США в Ираке с июня 2003 по июль 2004 года, его помощника, генерала Уолтера Воджаковски, генерала Барбары Фаст, главы разведки коалиционных войск в Абу-Грейбе и полковника Марка Уорена, главы международно-правового департамента. Это свидетельствует о том, как сложно установить ответственность высокопоставленных командиров.

Судебная практика также четко продемонстрировала, что сотрудники ЧВК не могут по гражданскому иску требовать у правительства возмещения за понесенный во время выполнения задания ущерб. В деле «Джонсон против США» (Johnson v. United States Case, 1987 г.) Верховный суд США пошел дальше своего решения по делу Фереса (Feres, 1950 г.), заключив, что любому гражданскому лицу, находящемуся на службе американского федерального правительства, запрещено подавать на американское правительство в суд за ранения, полученные во время исполнения своих обязанностей. Эта судебная практика, очевидно, является неприменимой к персоналу ЧВК, поскольку согласно американскому правительству они являются не гражданскими служащими, а скорее гражданскими подрядчиками. Персонал ЧВК не находится ни на службе армии США, ни на службе федерального правительства, и, следовательно, на них это обязательство не распространяется. В соответствии с американской доктриной персонал находится под ответственностью своего нанимателя. Такая судебная практика демонстрирует одно из преимуществ привлечения правительством ЧВК, так как, в случае смерти или инвалидности, правительство не будет рассматривать право на компенсации, положенные в случае смерти или ранения при исполнении солдата, за сотрудниками ЧВК.

Библиография

ЖИЙАРЭ. К. Бизнес идет на войну: частные военные и охранные компании и международное гуманитарное право, Международный журнал Красного Креста, № 863, МККК, Москва, 2009 (см. также GILLARD E. Ch. Business goes to war: private military: security companies and international humanitarian law, International Review of the Red Cross, issue 863, 2009)

КАМЕРОН Л. Частные военные компании: их статус по международному гуманитарному праву и воздействиеМГП на регулирование их деятельности, Международный журнал Красного Креста, Том 88, № 863, сентябрь 2006, с. 63-95. Доступно по ссылке:https://www.icrc.org/rus/assets/files/review/old/offprint_irrc_863_-cameron_rus.pdf(См.также CAMERON L., “Private military companies: their status under international humanitarian law and its impact on their regulation”, International Review of the Red Cross, Volume 88, Number 863, September 2006, pp.573-611).

AVANT, D. D., The Market for Force; the Consequences of Privatizing Security, Cambridge University Press: Cambridge, 2005, 328p.

BRICKELL, M. (2010), “Filling the Criminal Liability Gap for Private Military Contractors Abroad: US v. Slough and the Civilian Extraterritorial Jurisdiction Act of 2010”, Legislation and Policy Brief, Vol. 2: Iss. 2, Article 3

CHESTERMAN S. & LEHNARDT Ch., From Mercenaries to Market: The Rise and Regulation of Private Military Companies, Oxford University Press: Oxford, 2007, 275p.

CLAPHAM A., “Human rights obligations of non-state actors in conflict situations”, International Review of the Red Cross, Volume 88, Number 863, September 2006, pp.491-523

COCKAYNE J., “The global reorganization of legitimate violence: military entrepreneurs and the private face of international humanitarian law”, International Review of the Red Cross, Volume 88, Number 863, September 2006 p. 459-490

ELSEA J.K., “Private Security Contractors in Iraq and in Afghanistan: Legal Issues”, CRS Report for Congress, Congressional Research Service, 7 January 2010.

HOPPE C., “Passing the buck: State Responsibility for Private Military Companies”, The European Journal of International Law, Vol. 19, no. 5, 2008, pp. 989-1014.

International Institute of Humanitarian Law, “Private military and security companies, 35th round table on current issues of international humanitarian law”, San Remo, 6-8 September 2012.

LEHNARDT Chia, “Individual Liability of Private Military Personnel”, European Journal of International Law, Volume 19 n°5, 2008, pp. 1015-1034

LEHNARDT, Chiara, “Private Military Companies and State Responsibility”, International Law and Justice Working Papers, Institute for International Law and Justice, New York University School of Law, Working Paper 2007/2, 25p.

« Les entreprises militaires et de sécurité privée : outil indispensable ou abandon par l’Etat de ses prérogatives de souveraineté ? », Report of the Institut des Hautes Etudes de la Défense nationale, 30 June 2010

LIU H.-Y., “Leashing the Corporate Dogs of War: The Legal Implications of the Modern Private Military Company”, Journal of Conflict and Security Law, 2010, pp.141-168

MANDEL R., Armies Without States: The Privatization of Security, Lynne Rienner Publishers, 2002, 166p

MASON R.C., “US – Iraq Withdrawal/Status of Forces Agreement: Issues for Congressional Oversight”, CRS Report for Congress, Congressional Research Service, 13 July 2009

MONGELARD E., “Corporate civil liability for violations of international humanitarian law”, International Review of the Red Cross, Volume 88, Number 863, September 2006, pp.665-691.

Документ Монтрё, сентябрь 17, 2008. Доступно по ссылкеhttps://www.icrc.org/rus/assets/files/other/montreau.pdf

PERCY S., Regulating the Private, Security Industry, Routledge: London, 2010, 128p.

PERLO-FREEMEN, S. & SKÖNS E., “The Private Military Services Industry”, SIPRI Insights on Peace and Security, Stockholm International Peace and Research Institute, n°2008/1, September 2008, 20p.

PERRIN B, “Promoting compliance of private security and military companies with international humanitarian law”, International Review of the Red Cross, Volume 88, Number 863, September 2006 p. 613-636.

SINGER P. W., Corporate Warriors: The Rise of the Privatized Military Industry, Ithaca: Cornell University Press, 2003, 330p.

SCHMITT M. N., “Humanitarian Law and Direct Participation in Hostilities by Private Contractors or Civilian Employees”, Chicago Journal of International Law, Vol. 5, 2004-2005

SCHREIER F. & CAPARINI M., “Privatizing Security: Law, Practice and Governance of Private Military and Security Companies”, The Geneva Centre for the Democratic Control of Armed Forces, Occasional Paper n°6, March 2005.

SCHUMACHER G., A Bloody Business: America’s War Zone Contractors And the Occupation of Iraq, Zenith Press, 2006, 304p.

SHWARTZ M. & SWAIN J., « Department of Defense contractors in Afghanistan and Iraq: Background and Analysis », CRS Report for Congress, Congressional Research Service, 13 May 2011

TAYLOR C., “The Future of Coalition Forces in Iraq”, SN/IA/4926, House of Commons, 7 January 2009

US Department of Defence, Instruction n°3020.41, October 3, 2005, 34p

WULF H., Internationalizing and Privatizing War and Peace, Palgrave Macmillan: Houndmills, 2005, 280p.

Article également référencé dans les 2 catégories suivantes :

• Война (42)
• Гуманитарное право (51)

Вестник РАН, 2020, T. 90, № 1, стр. 47-55

В современном мире, где международные противоречия и военные конфликты возникают постоянно, предпринимаются попытки адекватного реагирования на существующие вызовы. В этой связи всё более востребованными становятся частные военные компании (ЧВК). Их услугами пользуются государства, транснациональные корпорации, международные организации. Сотрудники этих компаний кардинально отличаются от классических наёмников: ЧВК, представляя собой корпоративные структуры, легально работают с нанимающей стороной на основе заключаемого контракта. Взаимодействие с участниками международных отношений позволяет частным военным компаниям выступать в роли самостоятельного политического актора, однако обязательные документы, регулирующие их деятельность, отсутствуют, что чревато крайне негативными последствиями. В статье представлена история феномена ЧВК, рассмотрена современная ситуация, связанная с их участием в вооружённых конфликтах, проанализированы существующие международно-правовые документы, которые могут стать прообразом законодательной базы для ЧВК.

Ключевые слова: частные военные компании (ЧВК), международно-правовые документы, наёмники, вооружённые конфликты.

После распада биполярного мира и окончания холодной войны резко возросло количество вооружённых столкновений. В конфликтах как регионального, так и международного уровней используются различные рычаги и средства. Одним из способов достижения поставленных целей стало привлечение частных военных компаний (ЧВК). Появившись во второй половине ХХ в., сегодня они стали неотъемлемыми участниками военных операций по всему миру. Услугами ЧВК пользуются различные международные организации, в частности, ООН и НАТО, но ввиду отсутствия контроля за этими компаниями сложившаяся ситуация влечёт за собой множество негативных последствий.

Масштабное использование ЧВК в военных и миротворческих операциях [1] и делегирование им права на применение вооружённого насилия, принадлежавшего ранее только суверенным государствам и отдельным межправительственным международным организациям, добровольный отказ государств от исполнения традиционных функций в пользу аутсорсинга ведут к потере контроля над сферой безопасности и создают условия для её частичной или полной приватизации частными военными компаниями в будущем. Прослеживается довольно опасная тенденция, которая может привести к утрате государствами монополии на применение вооружённого насилия и к вторжению в эту сферу различных негосударственных участников международных отношений, не только ЧВК.

Частные военные компании связаны обязательствами со своими нанимателями – органами власти, различными государственными и гражданскими структурами. Вместе с тем, решая военно-охранные задачи по поручению правительства той или иной страны, ЧВК остаются прежде всего коммерческими структурами, главная их цель – максимизация коммерческой прибыли при минимизации издержек. Этим они качественно отличаются от государственных структур, несущих ответственность перед своим правительством, а оно, в свою очередь, перед народом. Именно поэтому ЧВК, которым государства на время делегируют право на насилие, должны постоянно находиться в фокусе гражданского и парламентского контроля. Однако во многих случаях он отсутствует, и деятельность ЧВК в зонах конфликтов носит фактически бесконтрольный характер. Вот почему вопрос о разработке международного законодательного акта, легализующего статус ЧВК, сегодня стоит достаточно остро.

Для выяснения международного статуса частных военных компаний и анализа их деятельности необходимо в первую очередь рассмотреть содержание термина “ЧВК”. В Документе Монтрё, разработанном в 2008 г. Международным комитетом Красного Креста, указано, что ЧВК – “это частные предпринимательские субъекты, оказывающие военные или охранные услуги, независимо от того, как они себя характеризуют. Услуги включают, в частности, вооружённую охрану, защиту людей и объектов; техобслуживание и эксплуатацию боевых комплексов; содержание под стражей заключённых; консультирование или подготовку местных военнослужащих и охранников” [2, с. 10]. Исходя из определения, можно утверждать, что все частные военные компании – это официально зарегистрированные структуры, предоставляющие услуги в военной и охранной сферах на коммерческой основе.

Касаясь истории возникновения ЧВК, важно отметить, что они стали массово появляться после международного преследования наёмников и запрета их деятельности на законодательном уровне, хотя ещё в 1960–1970-х годах для правительств Европы и США именно наёмники оказывались востребованной силой воздействия при решении проблемных политических задач военным путём. Наёмничество широко использовалось прежде всего в странах Африки, где после Второй мировой войны началось формирование независимых государств. Уход европейских стран из региона, политика деколонизации, внутренние конфликты и низкая политическая образованность населения приводили к жесточайшим конфликтам, участники которых привлекали военных из-за рубежа. Тем не менее в 1977 г. была принята Конвенция Организации африканского единства о ликвидации наёмничества в Африке [3], а также Дополнительный протокол к Женевским конвенциям, юридически запрещавший участие наёмников в боевых действиях: “Ст. 47. Наёмник не имеет права на статус комбатанта или военнопленного” [4]. Конвенция ООН 1989 г. о борьбе с вербовкой, использованием, финансированием и обучением наёмников и вышеперечисленные документы фактически положили конец деятельности наёмников в современном понимании этого термина: “Ст. 3.1. Наёмник, который непосредственно участвует в военных или совместных насильственных действиях, в зависимости от обстоятельств, совершает преступление по смыслу настоящей Конвенции” [5].

Первые частные военные компании возникли в конце 1960-х годов, но оказывали в основном консалтинговые услуги. В их числе была, например, “Watch Guard International”, основанная в 1967 г. и зарегистрированная на острове Джерси. В её состав вошли отставные военные Special Air Service – подразделения специального назначения вооружённых сил Великобритании. Предоставляемые ею услуги включали набор и обучение личного состава, боевую и техническую поддержку при проведении операций против повстанцев, разнообразные консультации по военным вопросам. При этом деятельность компании напрямую контролировалась британским правительством.

Практика показала эффективность использования ЧВК в зонах вооружённых конфликтов. Так, “Watch Guard International” сыграла заметную роль в военных операциях британских сил в Йемене. Вместе с тем следует отметить, что и она, и другие британские ЧВК, созданные по её образцу, а также американские “Vinnell”, “Military Professional Resources Inc.”, израильские “Golan Group”, “Lordan-Levdan” на начальном этапе их эволюции, вплоть до конца 1980-х годов, представляли собой преимущественно компании-посредники, заключавшие контракты на планирование военных операций или обучение персонала.

Собственно “боевой” организацией стала созданная в ЮАР в 1989 г. Э. Барлоу “Executive Outcomes”, отличавшаяся военной эффективностью, экономической гибкостью и умелой работой с прессой. Она занималась подготовкой войск, планированием и проведением боевых операций с участием собственных бойцов. Год её формирования можно отнести к рубежу, после которого последовала эволюция ЧВК.

Период массового появления частных военных компаний совпал с доминированием политики неолиберализма в странах Европы и США. Денационализация и приватизация различных сфер жизни общества затронула и сферу обороны. К тому же после завершения холодной войны началось сокращение численности армий, что стало причиной безработицы многих профессиональных военных, а сокращение вооружений в странах Варшавского договора и НАТО позволило создать обширный рынок оружия.

Деятельность ЧВК активизировалась после масштабного террористического акта в США в 2001 г. и начала операции “Несокрушимая свобода”. К настоящему времени эти компании, действующие в самых разных точках мира, не ограниченные географическим фактором, стали серьёзными негосударственными участниками международных отношений, а государства стали привлекать их для удовлетворения своих национальных интересов.

«При обсуждении вопроса о статусе сотрудников ЧВК часто, особенно в средствах массовой информации, применяется термин “наёмник” (лат. mercennarius, англ. hireling)», – отмечает О.П. Сибилева [6]. Тем самым вчерашняя терминология применяется к реалиям дня сегодняшнего. Нет единого мнения и при определении статуса сотрудников ЧВК в качестве комбатантов – “лиц, входящих в состав вооружённых сил сторон, находящихся в конфликте и имеющих право принимать непосредственное участие в военных действиях”, [4] – или некомбатантов. Различные «правительства неоднократно заявляли, что рассматривают сотрудников ЧВК как “гражданских подрядчиков”» [7]. В международном сообществе есть и те, кто категорично считает представителей ЧВК преступниками.

Исследователи выделяют конкретные характеристики частных военных компаний, основываясь на специфике их работы. Например, существуют различия между британскими и американскими ЧВК. Британские достаточно часто делают упор на местные военные кадры, в связи с чем иногда избегают участия в конфликтах в некоторых проблемных регионах. Американские же действуют решительнее, нередко их сотрудники подключаются к боевым действиям, для чего создаются силы быстрого реагирования [6].

Отечественные и зарубежные исследователи используют различные классификации для систематизации деятельности частных военных компаний. Согласно одной из них ЧВК делятся на две категории по характеристике предоставляемых услуг:

• услуги вооружённого характера: охрана объектов, сопровождение, охрана лиц и т.д.;

• услуги невооружённого характера: оперативное взаимодействие, сбор информации (разведывательные операции, аналитика), переговоры, подготовка вооружённого контингента [8, c. 59].

Наиболее полно раскрывает деятельность ЧВК классификация американского исследователя П.У. Сингера, который приводит её в книге “Корпоративные войны”.

1. Частные компании – поставщики военных услуг. Данные фирмы предоставляют свои услуги в конкретных боевых действиях. Они могут осуществлять прямое руководство и контроль за деятельностью полевых подразделений, заниматься охраной объектов, а также непосредственно участвовать в боевых действиях (“Executive Outcomes”, “Sandline”, “Blackwater”). Именно данную категорию ЧВК довольно трудно отличить от наёмников.

2. Частные военные консалтинговые компании. Фирмы данной категории предлагают стратегический, оперативный и организационный анализ. Они могут осуществлять консультативные услуги и деятельность по подготовке военного персонала. Главная задача – дополнить руководство и обучить состав вооружённых сил, а также, если требуется, реорганизовать и структурировать вооружённые силы нанимающей стороны. Сотрудники ЧВК данного типа редко принимают участие в боях. При этом они могут заниматься разработкой стратегических планов (“MPRI”, “Levdan”).

3. Частные компании военной поддержки. Занимаются тыловым обеспечением и предоставляют дополнительные услуги по логистике. Не осуществляют прямых военных действий, но занимаются материально-технической поддержкой, транспортировкой и техническим обеспечением, строительством объектов (“MNC”) [9, c. 17–19].

Некоторые исследователи и авторы публикаций по данной теме, принимая такую классификацию, выделяют ещё одну категорию, расширяя тем самым список частных военных структур.

4. Частные охранные компании (ЧОК), или компании по безопасности. Их сфера – кризисный менеджмент, оценка рисков, консалтинг по безопасности, охрана объектов, предоставление телохранителей, защита конвоев, разминирование, обучение подразделений армии и полиции. В настоящее время все ЧВК позиционируют себя как ЧОК, чтобы подчеркнуть свою “исключительно оборонительную направленность” [10, c. 9].

Сегодня некоторые частные военные компании участвуют в борьбе с пиратством (сопровождение кораблей, ведение переговоров и т.д.). Исходя из этого эксперты выделяют отдельную категорию, которая характеризует новый вид деятельности ЧВК. Так как количество видов предоставляемых услуг не ограничено, в будущем могут появиться и другие категории ЧВК.

В статье «Феномен “гибридной войны” в силовой составляющей современной мировой политики» [11] академик РАН А.А. Кокошин, ссылаясь на законопроект о легитимизации ЧВК, внесённый в Государственную думу фракцией “Справедливая Россия” [12], отмечает, что общая численность ЧВК в мире составляет 1 млн человек. Однако эта оценка приблизительна: число самих частных военных компаний, как и число их сотрудников, определить с высокой точностью довольно трудно. Например, в 2012 г. в мире было официально зарегистрировано более 450 компаний; в общей сложности на 10 военнослужащих регулярных войск приходился один сотрудник ЧВК [13]. Персонал только одной “Group 4 Securicor” (Великобритания) составляет около 500 тыс. человек [14]. Судя по этим цифрам, общее количество сотрудников ЧВК уже перевалило за 1 млн. Как отмечают М.А Небольсина и А.А. Никитин, “75% рынка частных военных компаний приходится на США и Великобританию. Ежегодный прирост этого сегмента мирового рынка составляет порядка 7,4%. По разным оценкам, в 2016 г. оборот этой индустрии составлял от 220 до 250 млрд долл.” [15, с. 146].

Деятельность частных военных компаний на международной арене и особенно их участие в военных конфликтах вызывают споры. Они касаются прежде всего возможности привлечения ЧВК к ответственности. Исследователи и эксперты в области международного права пытаются ответить на вопрос: возможно ли квалифицировать деятельность ЧВК как деятельность наёмников? Если нет, то в чём отличие сотрудника такой компании от наёмного солдата? Нормы международного гуманитарного права устанавливают разграничения между сражающимися (комбатантами) и несражающимися (некомбатантами). К комбатантам относятся регулярные вооружённые силы, ополчение и партизаны, добровольческие отряды, население, неосознанно и спонтанно начавшее бороться с вторгнувшимися войсками неприятеля. Некомбатанты (медицинский, обслуживающий персонал и т.д.) имеют право применять оружие лишь в целях самообороны [16]. Только в отношении сражающихся разрешено применение силы и только они могут использовать оружие. Статус военнопленного могут иметь комбатанты, а также входящие в состав вооружённых сил некомбатанты.

Особый статус, согласно международному праву, имеют журналисты, гражданское население, разведчики, наёмники. Последние не получают статус военнопленного и комбатанта, но имеют право на гуманное обращение. Выполнение частными компаниями военных функций вместо вооружённых сил ведёт к слиянию терминов комбатанта и некомбатанта и невозможности их разграничения.

В Уголовном кодексе РФ присутствует определение термина “наёмник”. Это “лицо, действующее в целях получения материального вознаграждения и не являющееся гражданином государства, участвующего в вооружённом конфликте, не проживающее постоянно на его территории, а также не являющееся лицом, направленным для исполнения официальных обязанностей” [17]. И наёмники, и ЧВК предлагают военные услуги на коммерческой основе, поэтому специалисты ООН по правам человека высказывали мнение, что в случае непосредственного участия сотрудников ЧВК в военных конфликтах они могут считаться наёмниками [18, c. 12]. Согласно резолюции ООН 1974 г., “агрессией является применение вооружённой силы государством против суверенитета, территориальной неприкосновенности или политической независимости другого государства” [19]. В качестве акта агрессии квалифицируется “засылка государством вооружённых групп, иррегулярных сил или наёмников, которые осуществляют акты применения вооружённой силы” [20]. Такая формулировка также косвенно касается частных военных компаний.

Хотя отличия частных военных компаний от наёмников малозаметны, но всё-таки выявляемы, что позволяет разграничить их определения:

• ЧВК – официальная бизнес-структура;

• ЧВК работают только с признанными правительствами, международными организациями, ТНК;

• наёмник – физическое лицо, а частные военные компании представляют собой целые предприятия;

• сотрудники ЧВК выполняют задачи руководства компании в отличие от наёмников, вербуемых для участия в конфликте;

• ЧВК действуют на территории других государств, как правило, на законных основаниях – согласно контракту, чего нельзя сказать о наёмниках.

В большинстве случаев представители государств, нанимающих частные военные компании, утверждают, что персонал ЧВК используется только для поддержки вооружённых сил и выполняет защитную функцию, не участвуя в конфликте. Сотрудники ЧВК часто выходят безнаказанными из ситуаций, граничащих с преступлениями или являющимися таковыми, только потому, что нет юридически чёткого документа, регулирующего деятельность этих структур на региональном и международном уровне. Персонал ЧВК практически невозможно привлечь к суду. Например, в период ведения США военных действий в Ираке произошёл скандал, связанный с издевательствами над пленными в тюрьме Абу-Грейб. Ведением допросов занимались сотрудники американских ЧВК “CACI International” и “Titan Corporation”, и несмотря на то, что скандал принял невиданные масштабы, а на сотрудников ЧВК подали в суд [21], никто из них не понёс наказания.

Привлекая ЧВК для участия в конфликте, государство может отгородить себя от ответственности по международному праву, так как сотрудничество сторон можно квалифицировать как “вопрос соблюдения контракта между двумя компаниями. Допустимый ответ на любые упрёки в такой ситуации: государство не вмешивается во внутренние дела частных компаний” [22]. Напомнить государствам о необходимости регулирования частного военного сектора был призван уже упоминавшийся Документ Монтрё. Хотя он и не имеет юридической силы и носит рекомендательный характер, но в нём, что важно, представлена классификация государств по отношению к частным военным компаниям:

• государства-контрагенты, которые заключают контракты с ЧВК об оказании услуг;

• государства территориальной юрисдикции, на территории которых осуществляют свою деятельность ЧВК;

• государства происхождения, в которых частные военные компании зарегистрированы.

Государства, включённые в эту классификацию, должны обеспечивать соблюдение норм международного гуманитарного права и других правовых норм со стороны ЧВК [2 ] . Документ Монтрё содержит 70 рекомендаций для регулирования деятельности ЧВК непосредственно в зонах военных конфликтов. Согласно документу, сотрудникам частных компаний запрещено нарушать нормы международного гуманитарного права, а ответственность за их действия несут государства, которые, в свою очередь, обязаны пресекать такого рода нарушения.

В 2000 г. по инициативе правительства Швейцарии был создан Женевский центр демократического контроля над вооружёнными силами (ДКВС), его деятельность сосредоточена на управлении и “реформировании сектора безопасности, особенно в части взаимодействия государства с частным сектором” [22]. В работе этой организации, призванной повысить значение Документа Монтрё, участвуют более 60 государств, а четыре правительства и две международные организации выступают в качестве постоянных наблюдателей.

В 2010 г. при поддержке Женевского центра ДКВС был составлен “Международный кодекс поведения частных охранных компаний”, инициаторами которого выступили они сами. Цель кодекса – “закрепление согласованных принципов деятельности ЧОК и создание основы для воплощения этих принципов в соответствующие стандарты, а также механизмы управления и надзора” [23, 24]. Документ не вносит новых положений в уже существующую систему международного права, имеет рекомендательный характер, но тем не менее открывает путь к легализации частных военных и охранных компаний на международном уровне. Кодекс содержит конкретные нормы поведения сотрудников ЧВК в военных действиях, а также статьи по заключению любого вида контрактов в области военных услуг на международном уровне.

Выделим ещё один немаловажный факт: в ООН создана специальная рабочая группа по вопросу использования наёмников, позднее получившая расширенный мандат, включающий аспекты регулирования и изучения деятельности частных военных и охранных компаний. Ещё в начале своей деятельности в 2000-х годах группа отметила, что деятельность ЧВК представляет собой “серую зону”, которая юридической сферой полностью не охватывается [25, c. 65]. По этой причине в 2007 г. Генеральная Ассамблея ООН резолюцией 62/145 призвала государства создать национальные механизмы, регулирующие деятельность ЧВК [26]. В 2008 г. рабочая группа сформулировала принципы, на основе которых должны быть определены механизмы регулирования деятельности ЧВК. В их числе – соблюдение сотрудниками ЧВК прав человека, национальных законов, уважение суверенитета государства и права нации на самоопределение, гарантирование законного приобретения оружия [27]. Рабочая группа постоянно взаимодействует с национальными правительствами, международными организациями, публикует ежегодные доклады, где говорится о результатах её деятельности, текущем положении дел, а также о проблемах в сфере регулирования деятельности ЧВК [28]. Например, год назад на заседании Совета по правам человека ООН группа представила доклад, где речь шла о вербовке детей негосударственными вооружёнными группами, включая наёмников и ЧВК, в условиях вооружённого конфликта, а также о взаимодействии наёмников и иностранных боевиков [29]. А на 73 сессии Генеральной Ассамблеи ООН был представлен доклад, в котором большое значение уделялось “содействию построению миролюбивого и открытого общества в интересах устойчивого развития, обеспечению доступа к правосудию для всех и созданию эффективных, подотчётных и основанных на широком участии учреждений на всех уровнях” [30].

Рабочая группа рекомендует правительствам начать лицензирование компаний и персонала, разработать механизмы гласности, подотчётности и контроля, запретить регистрацию ЧВК в офшорных зонах. Предлагается, кроме того, создать единый межгосударственный регистр, который позволил бы определить точное число персонала каждой конкретной ЧВК, а также иметь систематическую информацию о них [15].

Международное гуманитарное право относит сотрудников ЧВК при их невмешательстве в конфликт к категории “гражданские лица”. Они не являются участниками боевых действий, не могут подвергаться нападениям со стороны противника. При осуществлении действий, квалифицируемых как непосредственная причастность к конфликту, сотрудники ЧВК получают новый статус: они теряют защиту международного гуманитарного права от нападения неприятеля на период участия в конфликте, теряют статус военнопленного, а также могут быть осуждены за свою деятельность во время боевых операций [31]. Эту характеристику нельзя назвать исчерпывающей, так как применить в отношении ЧВК один из статусов не всегда возможно. Ряд экспертов делают оговорку, что “статус персонала военных подрядчиков (ЧВК) определяется международным гуманитарным правом с учётом характера и условий выполнения возложенных на них функций” [18]. В случае, если сотрудники ЧВК это право нарушают, “ответственность за нарушения, помимо самой компании, будет нести государство, которое эту компанию наняло” [6].

В международной практике в условиях военного конфликта сотрудники ЧВК могут быть отнесены к следующим правовым категориям:

• включаться в состав вооружённых сил одной из противоборствующих сторон на период конфликта;

• входить в ополчение или добровольческие отряды, при этом они должны удовлетворять следующим требованиям: иметь во главе группы лицо, несущее за своих подчинённых ответственность, иметь опознавательные знаки, носить оружие, соблюдать законы военных действий;

• заниматься логистикой, консалтингом и т.д. [6], также сотрудники подпадают под категорию гражданских лиц.

При поддержке Международного комитета Красного Креста в 2009 г. было разработано “Руководство, поясняющее положение международного гуманитарного права, касающееся непосредственного участия гражданских лиц в боевых действиях”. В документе разъясняется, что относится к непосредственному и к косвенному участию в конфликте.

Следует подчеркнуть: единого международного законодательства, универсального закона, который ограничивал бы деятельность ЧВК, не существует; все имеющиеся профильные документы носят рекомендательный характер. В современном мире сотрудники частных военных компаний могут использовать методы выполнения поставленных задач, которые нарушают права человека. Отсутствие системы сдерживания данной категории лиц подрывает основы международного права и влечёт за собой большое количество рисков [30].

Отсутствие обязательных документов, регулирующих деятельность частных военных компаний, представляет собой серьёзную проблему в системе международных отношений. При такой ситуации деятельность данных структур ограничивается только контрактом, в котором указываются лишь поставленные задачи, а не способы их достижения. Это позволяет сотрудникам ЧВК нарушать законодательство и международное право с целью получения собственной выгоды [32]. Не опасаясь наказания и применения санкций, ЧВК могут совершать противоправные действия как в мирное, так и в военное время. Многие аспекты работы ЧВК, прямо или косвенно нарушающие нормы международного права, не всегда удаётся должным образом выявить и классифицировать [28]. Требуется выработка нового, более совершенного законодательства, где будет дано чёткое определение частных военных компаний, а также установлены критерии и рамки, за которые эти структуры в своей деятельности выходить не должны.

Наиболее остро стоит вопрос осуществления международного, гражданского, демократического контроля над самими ЧВК и их деятельностью. Российский военный журналист И.П. Коновалов, опираясь на существующие международно-правовые документы, а также на мнения экспертов, выделяет два возможных способа разрешения данной проблемы: первый – усиление контроля над частными военными компаниями со стороны национальных государств, второй – создание организации, членами которой станут ведущие ЧВК и которая “будет осуществлять контроль за следованием стандартам, если таковые всё-таки будут выработаны” [10, c. 207].

Действительно, существующие международные соглашения создают условия для учреждения в будущем особого международного органа, главной целью которого стал бы контроль за деятельностью ЧВК. Это позволило бы избежать некоторых проблем, а также чётко регламентировать место частных военных компаний в мировой политике.

ЧВК эволюционируют, их структура и деятельность приобретают новые формы, вписываясь в меняющиеся политические реалии. Эти компании всё больше превращаются в транснациональные корпорации, теряя национальную принадлежность и обслуживая интересы разных государств, в том числе и соперничающих друг с другом, – так ЧВК пытаются отвечать на вызовы глобализации, делая свой бизнес также глобальным и трансграничным. Мелкие ЧВК постепенно уходят с рынка военных услуг либо вливаются в более крупные структуры на правах дочерних компаний или филиалов. Одновременно на этом рынке появляются ЧВК, формируемые по этническому или религиозному признаку и имеющие, кроме конкретных бизнес-интересов ещё и религиозно-идеологическую подоснову. Формирование ЧВК в виде военно-религиозных организаций и укомплектование их кадрами из мусульман даёт компаниям определённые преимущества при осуществлении операционной деятельности на территории стран с преобладающим мусульманским населением (опыт Сирии это наглядно демонстрирует на примере работы подразделений военной полиции, укомплектованной выходцами из республик Северного Кавказа), но сама тенденция появления у ЧВК в качестве “скрепы” религиозной идеологии несёт в себе очевидные риски.

Рост числа малых и больших необъявленных войн, в которых вооружённое соперничество между странами ведётся и в условиях сохранения между ними формально мирных отношений, стимулирует рост числа ЧВК, более напоминающих частные мобильные армии. При этом всё чаще разные страны делегируют ЧВК ограниченное право на вооружённое насилие для решения всё большего спектра задач, которые “западным демократиям” неудобно решать напрямую, от своего имени, с помощью собственных вооружённых сил. В результате ЧВК начинают постепенно занимать ту нишу, которую прежде занимали некоторые государственные институты (министерства обороны и др.), размывая монополию наций-государств на применение вооружённого насилия с последующей приватизацией этого права. Идёт вытеснение и замещение государств “акторами вне суверенитета”, к которым принадлежат крупнейшие транснациональные ЧВК. Эта тенденция представляется весьма тревожной.

С передачей широкого спектра боевых задач [33] на аутсорсинг частным военным компаниям последние, пользуясь фактическим отсутствием демократического контроля за их деятельностью, всё чаще стремятся решать свои задачи более грубыми и опасными, но зато более дешёвыми методами, выгодными с точки зрения максимизации получаемой ЧВК прибыли. В результате вмешательство ЧВК в вооружённые конфликты приводит не к их прекращению или затуханию, а, наоборот, к увеличению числа жертв среди мирного населения. При этом далеко не всегда ЧВК заинтересованы в скорейшем завершении конфликта и установлении мира. Напротив, часто их деятельность, даже в рамках контракта с государством, направлена именно на затягивание конфликта, так как его наличие позволяет вовлечённым в него ЧВК зарабатывать на самом процессе. В своих действиях ЧВК отвечают не перед народом своей страны, как это свойственно государству, его институтам и служащим, а перед собственниками – владельцами долей, акционерами, для которых имеют значение не национальные интересы, а только чистая прибыль.

Представляя сбой серьёзную вооружённую силу, хорошо организованную (по армейскому принципу) и обученную, в военном плане ЧВК несут в себе прямую угрозу суверенитету национальных государств, поскольку являются их прямыми конкурентами в военной сфере и в сфере монополии на вооружённое насилие. Причём конкурентный потенциал ЧВК в этой сфере с каждым годом растёт. Осознавая эту опасность, современные правительства стремятся поставить деятельность ЧВК под собственный контроль. Выпускаются законы, регулирующие деятельность ЧВК и вписывающие их как явление и субъект военно-охранной деятельности в национальное правовое поле. Это позволяет ограничить деятельность ЧВК определёнными рамками и оказывать на них регулирующее воздействие, но практика показывает, что рамки весьма условны и при необходимости легко преодолимы. Частично решить проблему могла бы разветвлённая и многоярусная система гражданского контроля за деятельностью ЧВК, но в большинстве стран она попросту отсутствует.

Россия также столкнулась с необходимостью легализации собственных ЧВК, которые стали активно создаваться на волне украинского кризиса и затем проявили себя в борьбе с международным терроризмом “на дальних рубежах”. В условиях гибридных конфликтов нового поколения выяснилось, что некоторые задачи оборонного характера в условиях нарастающей международной напряжённости можно решать только с помощью ЧВК, формально никак не связанных с системой государственной власти. Законопроекты о легализации ЧВК направлялись на рассмотрение Государственной думы РФ несколько раз, начиная с 2015 г., однако ни одно из этих рассмотрений не привело к их принятию. Между тем число конфликтов, в которые вовлекается Россия, растёт (к Украине и Сирии с недавнего времени добавились ЦАР, Ливия, Судан, Венесуэла), и потребность в легально действующих ЧВК также увеличивается. Требуется создать нормативную базу на двух уровнях – национальном и международном.

Деятельность ЧВК нуждается, как уже сказано, в гражданском демократическом контроле. На международном уровне система демократического контроля может быть выстроена на базе опыта, который мировое сообщество уже имеет при регулировании деятельности различных видов ТНК, например, нефтегазовых. Транснациональные ЧВК холдингового типа с дочерними компаниями и отделениями в разных странах мира по своей природе ничем не отличаются от других типов ТНК. На национальном уровне регулирование деятельности ЧВК должны осуществлять государственные институты (на основании соответствующей нормативной базы, предусматривающей легализацию ЧВК и придание им соответствующего правового статуса) и система гражданского контроля. Необходимо также выделить в национальном законодательстве особый порядок привлечения ЧВК государством к решению отдельных задач в интересах национальной обороны и безопасности. Это должен быть именно особый порядок, исключающий “приватизацию” ЧВК права на вооружённое насилие.

Современные ЧВК успешно маскируют фактическое наёмничество под охранную, военно-логистическую и иную подобного рода деятельность, не запрещённую нормами международного права. При этом стремятся исключить любые утечки информации, которые могли бы пролить свет на их реальную роль в том или ином конфликте и содействовать установлению системы гражданского контроля за ними. В этом плане ЧВК остаются предельно закрытыми организациями, реальная деятельность которых раскрывается только вследствие скандалов или расследований.

Что известно о частных военных компаниях и их правовом статусе в разных странах

ТАСС-ДОСЬЕ. Власти РФ рассматривают вопрос о поддержке семей тех, кто участвует в спецоперации в Украине в составе частных военных компаний. Об этом 16 февраля 2023 года президент Владимир Путин заявил в ходе встречи с уполномоченным по правам ребенка Марией Львовой-Беловой. ТАСС подготовил материал о частных военных компаниях в разных странах и их статусе.

Частные военные компании

Использование наемных военных в конфликтах и войнах имеет многовековую историю (ландскнехты — немецкие наемные пехотинцы эпохи Возрождения, гессенцы и солдаты других немецких княжеств в XVII-XIX веках, швейцарские гвардейцы). Эта практика возродилась в форме частных военных и охранных компаний (ЧВК, ЧВОК) в 1960-х годах. Первые такие компании были созданы в Великобритании, США, Израиле и ЮАР, в дальнейшем их число стало увеличиваться. Государства стали привлекать подобные организации для охраны различных объектов, подготовки полицейских и вооруженных сил, а также могли задействовать их за пределами страны, исключая таким образом репутационные потери, как в случае прямого использования своих вооруженных сил. ЧВК могут работать как под патронатом государств, так и в интересах транснациональных корпораций, бизнес которых связан с присутствием в точках нестабильности. По данным журнала The Economist в 2012 году, за первое десятилетие XXI в. рынок ЧВК превратился в глобальный сектор услуг объемом более $100 млрд. В настоящее время, по оценкам ряда экспертов, в мире насчитывается 3-4 тыс. ЧВК, их ежегодный доход составляет $350-400 млрд.

Услуги и статус

Частные военные и охранные компании выполняют задачи, связанные с военной подготовкой, разведкой, логистикой, вооруженной охраной объектов (посольств, месторождений, заводов, энергетических объектов, военных баз и складов, тюрем, сопровождение колонн и грузов, охрана, в т. ч. на нестабильных территориях и в зонах конфликтов), разминированием минных полей и уничтожением неразорвавшихся боеприпасов, поставкой и обслуживанием специального оборудования и снаряжения. Привлекаются они и для ведения боевых действий.

В правовом плане деятельность «частных армий» находится в «серой зоне», их статус не определен. Они остались вне правового регулирования, так как международное гуманитарное право, установившее нормы ведения войны, развивалось в тот период, когда ЧВК не играли значительной роли. Лишь незначительная часть сотрудников ЧВК — только те, кто непосредственно участвуют в боевых действиях (подавляющая же часть выполняет вспомогательные функции), — может подпасть под действие статьи 47 Дополнительного протокола 1977 года к Женевской конвенции 1949 года, и то только при одновременном соблюдении ряда критериев, составляющих определение «наемник».

Определить статус ЧВК пытается Международный комитет Красного Креста (МККК). Он отмечает, что если ЧВК «включены в состав вооруженных сил государства или воюют на стороне участника конфликта и принимают непосредственное участие в военных действиях», то их сотрудники считаются комбатантами (военнослужащие регулярной армии). При этом эксперты утверждают, что для легализации ЧВК в качестве комбатантов, они должны быть инкорпорированы во внутреннее законодательство государств. Поскольку большинство ЧВК считаются гражданскими организациями, предоставляющими определенные услуги, ключевой вопрос заключается в том, принимают ли ЧВК непосредственное участие в боевых действиях и, следовательно, теряют ли они свой гражданский статус. Эксперты МККК считают, что ЧВК работают в «крайне размытых ситуациях, границы которых трудно отделить».

В 2008 году по инициативе Швейцарии и МККК был разработан Документ Монтрё, обязывающий ЧВК соблюдать основные права и свободы человека, а государства — расследовать совершаемые сотрудниками компаний нарушения. Однако документ не имеет юридической силы и носит исключительно рекомендательный характер. Из 58 подписавших его стран руководящие принципы этого документа на законодательном уровне ввела лишь Швейцария. В 2010 году по инициативе США был принят Международный кодекс поведения частных военных и охранных компаний (в нем сформулированы правовые основы для легализации наемничества на основе саморегулирования этой деятельности), который также носит рекомендательный характер. К нему присоединилось около 600 ЧВК из 70 государств.

Национальные законодательства в сфере регулирования ЧВК

В ряде стран есть законы, регулирующие деятельность ЧВК. Однако у компаний есть возможности обходить эти ограничения. Во многих же государствах законодательство, касающееся ЧВК, отсутствует. Так, в Австрии и Германии не предусмотрены нормы для индустрии частной военной и охранной деятельности. В этих странах придерживаются регулирования, характерного для коммерческих компаний. В законодательстве Великобритании также нет упоминаний о ЧВК и военно-охранной деятельности (предпринимательстве), но имеются акты, регламентирующие вопросы частных охранных организаций, которым в том числе разрешается предоставлять соответствующие услуги гражданским и военным заказчикам за рубежом.

Ряд государств Европейского союза осуществляет контроль экспорта услуг по подготовке и обучению персонала для использования военных технологий. В частности, Чехия, Венгрия и Италия требуют наличия специальных лицензий на любые услуги по обучению, связанному с использованием вооружений, а Эстония и Польша регулируют также предоставление консультационных услуг в отношении товаров военного назначения, включая «техническую поддержку, касающуюся усовершенствования, производства, сборки, тестирования, ремонта, транспортировки и хранения товаров военного назначения или любые другие связанные с ними услуги». В Швеции в отдельную категорию лицензирования выделено «обучение в военных целях».

Известные ЧВК

Первой ЧВК в современном смысле считается британская Watchguard International, созданная в 1965 году ветеранами спецподразделений вооруженных сил Великобритании Дэвидом Стирлингом и Джоном Вудхаусом. Компания была зарегистрирована в оффшорной зоне на острове Джерси, штаб-квартира располагалась в Лондоне. Основным направлением ее деятельности была подготовка различных силовых организаций в странах Ближнего Востока и Африки. Кроме того, ЧВК осуществляла консалтинг по военным вопросам, обучение личного состава, а также боевую и материально-техническую поддержку во время антиповстанческих операций. Компания активно сотрудничала с правительством и действовала исключительно его в интересах. В начале 1970-х годов ЧВК разрабатывала операцию под кодовым грифом «Хилтон», в рамках которой планировалось совершить налет на Триполи. Целью этого плана было свержение ливийского лидера Муаммара Каддафи для восстановления власти короля Идриса аль Сенусси, отстраненного от власти в 1969 году (он же и финансировал операцию). Однако тогда в МИД Великобритании решили, что внешнеполитические риски превышают возможную выгоду. В 1972 году ЧВК Watchguard International была распущена.

Американская Academi была основана в 1996 году Эриком Принсом и Элом Кларком, бывшими офицерами подразделения сил специальных операций ВМС США Navy SEALs. Первоначальное и наиболее известное название — Blackwater. В 2007 году она была переименована в Blackwater Worldwide, в 2009 году — в Xe Services, в 2011 году — в Academi. По сообщениям ряда СМИ, принимала участие в боевых операциях на территории Йемена, Афганистана, Ирака, сотрудничала с Пентагоном по вопросам борьбы с наркотрафиком, услугами этой компании пользовался Госдепартамент для охраны дипломатических учреждений США и их сотрудников за рубежом. Помимо этого, известны факты сотрудничества Blackwater с министерством внутренней безопасности в области ликвидации последствий крупных природных катаклизмов (в частности, урагана «Катрина» в 2005 году) и охраны госучреждений, банков и телекоммуникационной инфраструктуры от мародеров. Компания владела несколькими центрами подготовки, которые назывались СМИ крупнейшими в стране. Сама ЧВК утверждала, что предоставляет воздушные перевозки, материально-техническое обеспечение регулярных войск, услуги по охране, по производству беспилотных летательных аппаратов и бронетранспортеров, транспортные услуги, а также гуманитарную поддержку. Многие ключевые посты в компании занимали бывшие американские высокопоставленные чиновники. Так, в 2005-2008 годах заместителем председателя компании был Кофер Блэк, в 1999-2002 годах возглавлявший Контртеррористический центр ЦРУ, а в 2002-2004 годах занимавший пост координатора Госдепа по борьбе с терроризмом. В адрес ЧВК неоднократно поступали судебные иски по обвинениям в убийствах мирного населения в Ираке и контрабанде оружия. В 2014 году Academi объединилась с другой американской ЧВК — Triple Canopy, которая в свою очередь является дочерней фирмой компании Constellis Group, и ныне работает под этим именем.

Немецкая Asgaard German Security Group (название восходит к скандинавской мифологии, где Асгард — «небесный город») — частная охранная фирма. Основана в 2007 году бывшим десантником в Тельгте Томасом Кальтегэртнером (федеральная земля Северный Рейн — Вестфалия; впоследствии офис был перенесен). Занимается предоставлением таких услуг, как консультации и обучение, обеспечение безопасности военных и гражданских объектов и конвоев, выполнение функций телохранителей. Данных о численности сотрудников и об участии в конфликтах нет, однако в разные годы германские СМИ писали о ее присутствии в Афганистане, Ираке, Марокко, Нигерии, Пакистане, Хорватии. В 2010 году немецкий информационный портал Tagesschau писал, что она занимается вербовкой резервистов бундесвера (Вооруженные силы ФРГ) для участия в гражданской войне в Сомали на стороне одной из полувоенных группировок.

Международная частная военная консалтинговая компания SADAT (араб. «господа») со штаб-квартирой в Стамбуле была основана в 2012 году отставным генералом Аднаном Танрыверди. Согласно официальной информации, организация занимается предоставлением военных консультаций, обучением персонала в области обороны и безопасности, а также услугами снабжения вооруженных сил. В местных и западных СМИ сообщалось об участии ЧВК в военных конфликтах за рубежом. Организацию обвиняли в подготовке бойцов из числа сирийских беженцев для дальнейшего их использования против правительства Башара Асада в Сирии. В 2020 году власти США подозревали турецкую ЧВК в переброске сирийских боевиков для поддержки ливийского Правительства национального согласия в Триполи. В том же году Рабочая группа ООН сообщала о передислокации сирийских боевиков в Азербайджан, в ее организации некоторые эксперты подозревали SADAT.

EHC Group — французская частная охранная компания, основанная в 1999 году бывшими офицерами французской армии во главе с Брюно Тринкье. Изначально базировалась в Люксембурге, а в 2004 году была зарегистрирована в США в Дувере, имеет представительства в Великобритании и Кот-д’Ивуаре. Численность — более 1 тыс. человек — бывшие военные, сотрудники правоохранительных органов или служб безопасности частного сектора. Согласно сайту EHC Group, она не принимает прямого или косвенного участия в вооруженных конфликтах. В ее задачи входит предоставление услуг по вооруженной охране объектов, конвоев, VIP-персон, по экстренной эвакуации персонала, помощь в обучении персонала по безопасности полетов, по базовой и спецподготовке для борьбы с беспорядками. По данным СМИ, в 2003-2004 годах ее сотрудники присутствовали в Ираке и Афганистане, в настоящее время компания работает в основном в Африке.

Сотрудник ЧВК «Вагнер» рассказал об отличиях наемников и солдат ВСУ

Иностранные наемники, воюющие на стороне киевских властей в Артемовске (укр. название — Бахмут), ведут себя более дерзко, нежели боевики Вооруженных сил Украины (ВСУ). Об этом 21 января рассказал сотрудник ЧВК «Вагнер».

Подготовительная работа: российская армия освободила Клещеевку и Лобковое
Штурм этих населенных пунктов может стать предвестником крупного наступления, считают эксперты

«Если они [наемники] приходят на позиции, они более активно себя пытаются вести, более активно пытаются атаковать, что-то отжать, уничтожить, но получают здравый отпор, ретируются и отступают, оставляя там бедолаг-вэсэушников», — приводит его слова агентство «РИА Новости». Сотрудник ЧВК «Вагнер» также рассказал, что когда на линии боевого соприкосновения плохая погода, то со стороны Украины выпускают солдат ВСУ, а когда подмерзает и действовать становится удобно — наемников. Однако в конечном итоге все «получают по щам».

Накануне врио главы Донецкой Народной Республики (ДНР) Денис Пушилин сообщил, что российские силы близки к тому, чтобы добиться оперативного окружения Артемовска. По его словам, на этом направлении и днем и ночью продвигаются сотрудники ЧВК «Вагнер». Пушилин также добавил, что после освобождения Клещеевки у российских сил улучшаются позиции. 20 января официальный представитель Минобороны генерал-лейтенант Игорь Конашенков рассказал о том, что штурмовые отряды добровольцев при огневой поддержке Вооруженных сил РФ освободили населенный пункт Клещеевка на территории ДНР. В этот же день сотрудник ЧВК «Вагнер» рассказал о том, что Киев перебрасывает тыловые войска в Артемовск. По его словам, такая активность обусловлена серьезными потерями ВСУ на данном направлении. Россия продолжает спецоперацию по защите Донбасса, жители которого отказались признавать итоги государственного переворота 2014 года на Украине. Решение о ее начале принято 24 февраля на фоне обострения ситуации в регионе из-за обстрелов украинских войск.